Запорожский психиатр рассказал, почему пациентов становится меньше

читайте также
Мы ловили мужчин в возрасте от 19 лет и до глубокого пенсионного: как уберечь своих детей от сексуального насилия
Многие до сих пор часто путают психологов с психиатрами. Первые выслушивают наши проблемы: на работе или личной жизни, помогают стать лучше и спокойнее. Вторы лечат болезни: неврозы, депрессии, биполярные расстройства и так далее.
Алексей Мосейко – практикующий психиатр Запорожского областного психдиспансера на Седова. «Заноза» расспросила специалиста о том, за сколько он может определить есть ли у человека проблемы, можно ли выявить их по комментариям в Фейсбуке и о многом другом.
– Многие до сих пор путают твою профессию с психологом. В чем отличие?
– К психологу обращаются с определенными жизненными трудностями: на работе или во взаимоотношениях. Мы же лечим болезни. Пациенты обращаются уже с конкретными симптомами. Например, возьмем депрессию, при которой человек ничего не ест, сидит дома, слышит голоса или еще что-нибудь. К бытовым вопросам мы отношения не имеем. Это главное отличие от психологов.
– Как понять, что ты не здоров?
– Люди сами приходят, когда понимают, что все совсем плохо. Обязательные осмотры есть только у представителей таких профессий, как пожарные или сотрудники СБУ. А так нет надобности проходить осмотры постоянно.
– Стали ли запорожцы больше обращаться к психиатрам в последние годы ?
– Наоборот меньше. Я связываю это с сокращением количества населения и молодежи. Тяжелые психические заболевания чаще всего проявляются у молодых людей, а молодежи становится все меньше. Сейчас как раз демографический кризис. В зоне риска впервые заболеть те, кто родились в 90-х и позже. Психическим расстройствам подвержены молодые люди в возрасте 30-35 лет.
– Какие чаще всего расстройства фиксируются в нашем городе?
– Разницы нет, статистика общая для страны. Больше всего, конечно, запорожцы страдают неврозами, депрессиями, тревожными состояниями. Так везде. Половина населения в той или иной степени в течении жизни болела невротическими состояниями. Тяжелые психические расстройства фиксируются у мизерного числа населения: 1-3%.
– Какие табу существуют в твоей практике? – Когда есть личная неприязнь к врачу или агрессия, пациент лечится в другом месте и у другого врача. Если это стационар, в одном отделении не могут лежать родственники.
– Тебе жалко пациентов или ты уже воспринимаешь их лечение исключительно как работу?
– Нет, я не очерствел и испытываю эмоции абсолютно ко всем пациентам, правда разные. Я считаю, что это наоборот ресурс и не пытаюсь стать стеклянными, ничего не чувствовать. Если ты испытываешь какую-то жалость к пациенту, хочется ему помогать. Если это осознавать, почему нет. – Психиатры получают больше остальных врачей? –Да, на 25%. За психиатрическую вредность.
– Ты не сталкивался с агрессией пациентов? – Я нет, а бывшего одногруппника в Николаеве возле входа в больницу как-то избил бывший пациент. Угрозы бывает поступают. Я остерегаюсь, но отношусь спокойно.
– Почему у нас нет частных психиатрических клиник? – Нет потребности. У нас мало пациентов. В других городах существуют. В Одессе, например, есть частная психиатрическая клиника. У нас больше частные лавочки открываются для лечения от наркозависимости или по выведению из запоев. Но это совсем не то. –Много ли у нас шарлатанов в области психиатрии? – Конечно. Наши пациенты очень часто не хотят идти к психиатру и пытаются искать альтернативные методы лечения. Начиная от нетрадиционной медицины и заканчивая непонятными методиками: биоэнергетиками, колдунами. Бывает, что люди без образования пытаются назначать какие-то наши препараты. Но это, к счастью, редкие случаи.
–Ты сам проходил психоанализ?
– В международных психотерапевтических школах существует понятие личного анализа, но только в отдельных направлениях: гештальт-терапии, психоанализе. Мы же чаще используем методики которые рекомендованы протоколами и имеют доказательную эффективность, как, например, поведенческую терапию и когнитивно-поведенческую терапию. Это не говорит о том, что, например, психоанализ не работает. Просто нет исследований, что он помогает при определенных психических заболеваниях.
Никто не исследовал или результаты исследований сомнительны. Параллельно еще на интернатуре я учился в гештальт-институте и проходил личную терапию. Но в действительности при тяжелых расстройствах психики это малоэффективно. Пользуясь моментом хочу поделиться недавним моим переводом – рабочей тетрадью для самопомощи при депрессии.
– Расскажи подробнее об этом - Существует ряд методик в рамках когнитивно-поведенческой терапии, которые пациент может выполнять самостоятельно и таким образом контролировать фон своего настроения. Методика доказательная и главное очень доступная – распечатал себе тетрадь, тратишь по 10 минут в день и лечишь депрессию. Беда только в том, что не было таких тетрадей не на русском, не на украинском языке. В крайнем случае я не нашел. Пришлось перевести и теперь со всеми делюсь. Скажу, что если бы пациенты пользовались такими тетрадями, то это сильно облегчило и работу мед.персонала, и состояние пациентов. Поделюсь с вашими читателями ссылкой: 
– А если у тебя у самого проблемы с психикой? – Многие выбирают профессию имея проблемы, например, у кардиологов часто сердце болит. Психиатры часто думают, что у них есть проблемы. Не знаю как старшее поколение, но молодые врачи, с которыми я общался, постоянно подозревают у себя какие-то расстройства, фиксируются, думают. Существует представление, что психиатр, или особенно психотерапевт – это такой себе гуру, который с высоты своего жизненного опыта вещает, что тебе делать и как поступать в жизни. Человек-кремень. В действительности я, например, такой же человек, как и все остальные не работающие в моей специальности. Со своими проблемами, неурядицами и может даже особенностями. У каждого человека есть свои проблемы, главное понимать, что они есть и жить с этим. Часто они могут быть не только мешать жить, но и становиться ресурсами. Конечно, если у психиатра шизофрения, то это уже серьезно. И такой человек не будет иметь права работать врачом.
– Ты можешь определить по человеку в повседневной жизни за, допустим, 5 минут, что у него психическая болезнь? – Заподозрить тяжелое психическое расстройство да. Это видно по внешнему виду: по выражению эмоций, по движению тела, по самому поведению. Во-вторых, это видно по разговору. Речь может выдавать наличие психического расстройства без наличия жалоб.
–А ты если замечаешь, советуешь прийти к тебе на прием? – Если замечаю, конечно же, советую, что надо бы обратиться на прием к психиатру и бывает люди приходят. Недавно в Фейсбуке одна женщина написала.
– А по комментариям в Фейсбуке можешь определить психическое состояние? – Вообще существует наука изучения нарушений по тексту, но это гораздо тяжелее. Есть даже программы, которые могут в соцсетях отслеживать психически нездоровых людей или, например, готовящихся к суициду. Нарушения есть у каждого. Просто есть несколько мифов, что психиатрическая больница – это место где должны находиться все психически больные люди. Но ведь они могут жить и вне пределах больницы, почему нет. Если человек обращается, тогда помогаем. Ведь может человек жить с гипертонической болезнью и не обращаться к врачу? Или даже инфаркт на ногах перенести. – Из публичных людей, если смотреть на их выступления, допустим, много у кого заметны расстройства? – Полно! Но я не могу переходить на личности из-за врачебной этики.
– Существуют ли какие-то методы защитить психику от нежелательных воздействий? – Нет. В 30-е годы существовала так называемая психогигиена с целью найти методы, которые бы влияли на человека. Тогда же создавались диспансеры, где стремились обследовать все население для профилактики. Но сейчас от этого отказались. Живите полноценной жизнью и не думайте про психиатров. Рекомендации общие: не пить ,не курить, не употреблять наркотики.
– У нас ведь существует проблема когда психически больные люди свободно разгуливают по улицам. Взять хотя бы случай, когда мужчина напал с топором на приехавших по вызову медиков «скорой». Как с этим бороться?
– А дальше будет еще больше. Мы движемся к деинституализации психиатрии, постепенно сокращается стационар. Люди будут лечиться дома по собственному желанию. Суд может отправить на принудительное лечение только в двух случаях: угроза причинения вреда конкретному лицу – не просто «всех поубиваю, а кого-то конкретного», причем реальная угроза. А второе – нанесение урона себе, суицид.
– Это хорошо или плохо? – Я считаю, что хорошо, потому что будет совершенствоваться принудительное лечение в рамках реформирования. В каждой области будут создаваться специальные больницы. Сейчас те пациенты, которые на принудительном лечении, могут находится вместе с остальными, кто обратился добровольно. Будет другое лечение, больше возможностей для лица, находящегося на принудительном лечении. А вообще в некоторых странах вообще нет психиатрических больниц.
– А как же тогда профилактировать случаи нападения психически нездоровых людей?
– Надо находить таких людей и лечить. Но мы же не можем госпитализировать всех в стационар. По статистике психически нездоровые люди совершают в разы меньше преступлений, они менее агрессивны. Люди не могут работать, теряют силы. Значительно большая вероятность, что нападение совершит вполне здоровый человек. Просто преступления, совершаемые психически больными людьми, очень красочные и все освещаются в СМИ, поэтому и больше запоминаются А сколько у нас детей выбрасывают: на свалки или с мостов. Просто когда это совершает психически больной человек, об этом все пишут.
– Есть ли какие-то проблемы у нашего психдиспансера?
– Лечение полностью бесплатное, реально. Действительно внедряются европейские и американские протоколы. Министерство разрешает нам их переводить и адаптировать. По многим заболеваниям мы лечим по этим протоколам причем препаратами не хуже, чем в Европе или США. Причем, бесплатные не только самые простые препараты, но и дорогие. Единственное, что детям, которые у нас лечатся, очень не хватает полноценной площадки. У нас много маленьких пациентов с Донбасса, которые пережили обстрелы. Так что если найдется спонсор, то ему скажут большое человеческое спасибо.
Алина Новгородцева